Работы украинских и восточноевропейских авангардистов из «коллекции Леонида Закса» оказались подделкой, хотя о некоторых из них есть положительные отзывы экспертов-искусствоведов
В середине 2000-х годов в Европе появилась масштабная частная коллекция украинского и русского авангарда, насчитывавшая сотни произведений искусства. В нее входили работы таких мастеров, как Лисицкий, Родченко, Экстер, Гончарова и другие.
Это собрание получило название «Коллекция Закса» в честь ее владельца, а произведения из него продавались в Европе за сотни тысяч швейцарских франков.
На сегодня часть работ из этой коллекции представлена в двух ведущих музеях США и одном в Европе. Одна из картин даже появилась в современных голливудских фильмах, в частности в «Оппенгеймере» Кристофера Нолана.
Впрочем, эксперты выражают сомнения относительно подлинности этих работ, предполагая, что история коллекции может быть выдумкой, полной мифов и фантазий.
Пока трое арт-детективов расследуют таинственную историю этого «потерянного Грааля» украинского и русского авангарда, журналисты ВВС Григор Атанесян, Татьяна Преображенская и Татьяна Януцевич пытаются найти загадочного владельца коллекции и тех, кто способствовал продаже сомнительных произведений.
Закс утверждал, что в его коллекции более 200 полотен авангардистов
В начале 2000-х в Минске появился неизвестный частный коллекционер с сенсационным заявлением: была найдена большая коллекция картин украинского и русского авангарда, и он намеревался выставлять их в Беларуси.
Коллекция насчитывала более двух сотен полотен, среди которых работы Лазаря «Эля» Лисицкого, Александра Родченко, Владимира Татлина, Ильи Чашника, Натальи Гончаровой, Любови Поповой, Александры Экстер, Ивана Клюна, Роберта Фалька и других выдающихся художников.
Загадочным владельцем коллекции был советский эмигрант Леонид Закс, в то время гражданин Израиля. Он утверждал, что это уникальное собрание собрали его родственники. Часть произведений они, по его словам, получили в подарок от белорусских крестьян, а остальные приобрели в московских или минских комиссионных магазинах в 1950-х годах.
Сначала были выставки в Беларуси
Белорусские чиновники от культуры отнеслись к истории с воодушевлением, организовав несколько выставок, которые привлекли внимание публики.
Однако искусствоведы начали сомневаться в правдивости этой легенды. Их насторожили несколько фактов:
- Закс тщательно избегал сотрудничества с Национальным художественным музеем Беларуси.
- Его интервью содержали исторические неточности.
- Качество самих картин вызывало серьезные вопросы.
Со временем сомнительная история коллекции Закса превратилась в объект детального исследования и споров в мире искусства.
Витебский историк разоблачил мистификацию
Витебский историк Александр Лисов обратил внимание на серьезную мистификацию, связанную с коллекцией Закса. В каталоге одной из белорусских выставок отмечалось, что подлинность картин подтвердила «Н. Селезнева», сотрудница Русского музея в Санкт-Петербурге. Однако выяснилось, что такой сотрудницы в музее никогда не существовало.
После этого инцидента выставки коллекции Закса в Беларуси прекратились, а статья о ней была удалена из Википедии.
Выставки в Швейцарии и продажа картин
Однако этот скандал не остановил Леонида Закса, а лишь изменил его стратегию. Коллекционер перенес свою деятельность на международную арену. Выставки коллекции продолжились в частной швейцарской галерее Орландо, расположенной в Цюрихе.
С 2007 по 2014 год в галерее прошло по меньшей мере пять крупных выставок, посвященных коллекции Закса. Поскольку галерея была коммерческой, все представленные картины можно было приобрести.
Большинство работ из коллекции было продано частным покупателям, иногда по ценам, достигающим сотен тысяч швейцарских франков. В некоторых случаях такие приобретения приводили к неожиданным последствиям. Для одной семьи покупка картин из коллекции Закса стала причиной серьезной семейной драмы.
Искусство для слепых
В 2005 году, когда Рудольф Блюм, легендарный цюрихский коллекционер, потерял зрение, его дело взяла на себя жена Леонор. Она начала активно покупать произведения искусства через галерею Орландо в Цюрихе, которую возглавляла ее знакомая Сюзанн Орландо. За несколько лет Леонор Блюм приобрела десятки картин на сумму в миллионы швейцарских франков.
Среди этих работ были полотна ведущих авангардистов: Лисицкого, Родченко, Поповой, Татлина, Экстер.
«Мама хотела доказать, что разбирается в живописи не хуже отца, и доверяла Сюзанн Орландо, — рассказывает Беатрис Гимпель Макналли, дочь Блюмов, — Отец начал подозревать неладное, но что он мог сделать?».
На тот момент у Леонор уже диагностировали сосудистую деменцию. Когда Беатрис попыталась поделиться своими сомнениями, мать отреагировала оскорблением.
Картины, приобретенные в галерее Орландо, стали причиной разрыва в их отношениях.
Разочарование
В конце концов подозрения Беатрис оправдались. После смерти ее родителей оценщики наследства заявили, что работы из коллекции Закса не имеют никакой стоимости. Лондонские аукционные дома отказались брать их на рассмотрение.
Один из представителей аукциона порекомендовал Беатрис обратиться к Джеймсу Баттервику — британскому дилеру и известному эксперту по украинскому и русскому авангарду.
«Дерусификация» авангарда
Ранее термин «русский авангард» использовали для описания работ художников, созданных в первой четверти XX века на территории бывшего Советского Союза. К этой категории относили такие направления, как супрематизм, конструктивизм, лучевизм и кубофутуризм. Однако сегодня этот термин считают неуместным, поскольку он отражает империалистический и колониальный подход. Вместо этого все чаще звучат альтернативы, такие как «украинский авангард» или «советский авангард».
В 2022 году, после начала полномасштабного вторжения России в Украину, слово «русский» исчезло из названия галереи Джеймса Баттервика. Теперь галерея посвящена «украинскому и европейскому искусству».
Увлечение авангардом и вызовы аутентичности
Интерес к авангардному искусству у Баттервика появился после студенческого обмена в СССР, после которого он некоторое время жил в Москве. В 1990-х годах, с переходом к рыночной экономике, рынок искусства, ранее существовавший в тени, наполнился новыми произведениями. Однако многие из них оказывались подделками. Это был период, когда аутентичность часто уступала место некритическому принятию работ с сомнительным происхождением.
В 2000-х ситуация изменилась, когда российский капитал начал активно выходить на западный рынок. В декабре 2004 года на лондонских аукционах было представлено более тысячи работ российских и украинских мастеров, которые в основном покупали российские коллекционеры.
В 2008 году во время глобального экономического кризиса «Супрематическая композиция» Казимира Малевича была продана на аукционе в Нью-Йорке за рекордные 60 миллионов долларов. Через десять лет эта же работа достигла цены 86 миллионов. Рост цен на авангардное искусство стимулировал появление индустрии создания подделок и фальсифицированных коллекций.
Сомнительные коллекции и полицейские рейды
Со временем полиция в Европе начала обнаруживать склады, заполненные сотнями, а иногда и тысячами работ неизвестного происхождения. Баттервик также замечал, что все больше клиентов приносили ему картины, сомнительные с точки зрения подлинности, сопровождаемые псевдонаучными выводами «экспертов».
Среди таких работ были и картины, которые показала ему Беатрис, дочь Рудольфа и Леонор Блюм.
Расследование
Джеймс Баттервик решил исследовать историю вместе с украинским искусствоведом и куратором Константином Акиншей и петербургским коллекционером Андреем Васильевым.
Акинша, специалист по провенансу — истории происхождения произведений искусства, — предложил детально разобраться в невероятной истории коллекции, которая, вероятно, была построена на мифах и подделках.
«Работа над фальшивками»
По словам Леонида Закса, основу коллекции заложил его дед Залман, торговец из тогдашнего Екатеринослава (ныне Днепр). Легенда гласит, что Залман заинтересовался радикальным искусством после того, как увидел работы авангардистов в бельгийском банке в Екатеринославе. Под влиянием этого впечатления он начал скупать картины.
Коллекцию пополнила Анна (Нехама) Закс, дочь Залмана, которая работала военным медиком. В 1944-1945 годах во время службы она лечила белорусских крестьян, которые, желая отблагодарить ее, приносили работы Лисицкого и Экстер.
Последний вклад в создание коллекции, по преданию, сделал брат Анны, Моисей. Он исчез во время войны в 1941 году, но, по семейной легенде, появился в Москве в 1950-х уже как американский бизнесмен.
В то время авангардистское искусство осуждалось как «формалистское» и массово попадало в комиссионные магазины. Моисей якобы скупил десятки таких шедевров в 1955-1956 годах и перевез их в Европу. Там работы оставались до 1990-х годов, пока их не унаследовал Леонид Закс, нефтяник из Москвы. Именно он и рассказывал эти невероятные истории о своих предках и их вкладе в создание коллекции.
В качестве подтверждения правдивости своей истории, Леонид Закс предоставлял покупателям письмо из Национального музея истории и культуры Беларуси от 2008 года. В документе подробно излагалась вся история коллекции, однако он содержал многочисленные противоречия, ошибки и опечатки.
Когда Андрей Васильев обратился в музей с официальным запросом, ему сообщили, что такого письма в архиве учреждения не найдено.
«Это означает, что по всем признакам этот документ является подделкой», — заключает коллекционер.
Но арт-детективы не остановились на этом. Они провели тщательное исследование в российских и белорусских архивах, отправили десятки запросов в музеи и проверили все ключевые факты, связанные с историей коллекции.
«Мы исследовали весь провенанс коллекции Закса, и ни один его элемент не подтверждается документально. Наоборот, мы смогли опровергнуть каждый из них. Перед нами типичный провенансный миф», — отмечает искусствовед Константин Акинша.
В музеях и голливудских фильмах
Две работы из коллекции Закса размещены в Институте искусств Миннеаполиса. Одну из них приписывали украинской художнице Александре Экстер, а автором второй, под названием «Часовщик», считали Ивана Клюна.
Именно «Часовщик» появился в двух кинофильмах 2023 года: «Оппенгеймер» Кристофера Нолана и «Замечательная история Генри Шугара» Уэса Андерсона.
После того как ВВС сообщила Институт искусств Миннеаполиса о сомнительном провенансе коллекции Закса, в музее заявили, что проведут собственное расследование.
Вскоре картину сняли с экспозиции, а ее описание на официальном сайте института изменилось. Теперь она указана как «приписываемая Ивану Клюну».
Еще одну работу из коллекции Закса, приписываемую Александре Экстер, хранят в художественном музее Кливленда. Кураторы музея заинтересовались результатами расследования ВВС, но воздержались от комментариев.
Также мы обнаружили, что еще одна картина из этой коллекции, под названием «Генуя» и приписываемая Александре Экстер, находится в венской галерее Альбертина. Представители музея сообщили ВВС, что они уже проводили проверки этой работы. Сейчас картина не выставляется.
Плоский телевизор в интерьере XVIII в.
Мы доставили их из Цюриха в лабораторию Art Discovery в Лондоне, где за анализ взялась Джиллин Надольны — ведущий специалист в области технико-технологического анализа живописи, известная разоблачением десятков подделок «русского» авангарда.
Ее исследование показало, что в краске на картине Лисицкого, умершего в 1941 году, присутствуют волокна, обработанные веществами, которые стали широко доступными только после Второй мировой войны.
«Это как увидеть на картине XVIII века телевизор с плоским экраном. Это абсолютно невозможно», — прокомментировала Надольны.
В своем заключении она указала, что картина является подделкой. Такой же результат получен и для работы, приписываемой Любови Поповой.
ВВС также удалось найти людей, которые помогали Заксу создавать репутацию для его коллекции, в частности авторов статей, которые галерея Орландо использовала для убеждения покупателей в подлинности работ.
Антон Успенский, ведущий научный сотрудник Русского музея, единственный ныне живущий искусствовед, который положительно отзывался о коллекции Закса. Он опубликовал три статьи о ней, в том числе в авторитетных изданиях.
Однако в интервью ВВС Успенский признался, что информацию о коллекции брал со слов Закса и не проверял ее достоверность: «Это семейные предания, которые нигде не зафиксированы и не подтверждены». Он также заявил, что не подтверждал подлинность картин и даже никогда не видел их лично — только фотографии. По его словам, он не знал, что его имя использовали для продажи работ.
В своих статьях Успенский утверждал, что еще один «Проун» Лисицкого из коллекции Закса был приобретен Базельским художественным музеем. Однако эта информация оказалась неправдивой.
«Тщательные исследования наших архивов не обнаружили никаких следов семьи Закс или их работ», — сообщила ВВС глава отдела исследований провенанса Базельского музея.
Много положительных материалов о коллекции Закса написала также искусствовед из Витебска Татьяна Котович.
«Для меня это новость. Я не знала, что мое имя использовали таким образом. Я никогда не утверждала, что гарантирую подлинность этих работ», — отметила Котович в ответе на запрос ВВС.
В своих текстах она писала, что «Закс сотрудничает с самыми известными экспертами», среди которых называла членов ассоциации InCoRM, которая выдала сертификаты на многие работы из коллекции, продававшиеся в галерее Орландо.
Однако InCoRM попала в два громких скандала после того, как ее сертификаты стали доказательствами в судебных процессах о подделках авангардного искусства в Германии и Бельгии.
Патрисия Рейлинг, основательница и президент InCoRM, заявила ВВС, что организация прекратила существование из-за многочисленных обвинений: «Никто больше не захотел с нами работать после всех этих нападок и обвинений в подделках».
«Кому я должна верить — неизвестным людям или своей маме?»
Лишь за две недели до публикации нашего расследования он связался с нами и неожиданно согласился на телефонное интервью.
Мы спросили его о части коллекции, которую он не успел продать, и где она сейчас. Закс уклонился от прямого ответа: «Я бы хотел избежать этого вопроса, а также других, связанных с ценой и другими аспектами. Коллекция хранится на европейском складе».
Он отказался брать на себя ответственность за картины, проданные на европейском рынке: «Я не имел никакого отношения к этим картинам, как только они покинули галерею Орландо. Эти вопросы надо задавать не мне!»
Каждый раз он повторял: «Я ничего не продавал».
Мы спросили его также о провенансе коллекции и как он может подтвердить рассказы о крестьянах, которые якобы раздавали модернистские шедевры в 1944-1945 годах. На это Закс ответил: «А какие доказательства? Вы представляете, что там было после войны?»
В ответ на экспертные выводы он отметил, что историю коллекции записала его мать, «честный человек», и добавил: «Кому я должен верить — неизвестным людям или своей матери?»
Закс также был удивлен суммами, которые родители Беатрис заплатили за работы из его коллекции. Он уверял, что его работы не могли стоить сотни тысяч швейцарских франков, называя эти суммы «бредом». «Я никогда не видел таких денег от галереи Орландо», — сказал он.
Его также оскорбило то, что Антон Успенский сказал ВВС, что не видел картин и не участвовал в их продаже. «Успенский бывал в галерее Орландо неоднократно. Он знал, как она работает, и видел, что это коммерческая галерея, похожая на магазин», — утверждал Закс.
В конце разговора мы спросили его, не хочет ли он извиниться перед Беатрис. «Я не могу извиняться, но посочувствовать могу. Не за что извиняться», — ответил он.
«Волна подделок затопила весь мир»
Обманутые коллекционеры редко вызывают сочувствие, ведь это преимущественно богатые люди, которые имеют лишние деньги. Однако в случае с Малевичем, Лисицким, Экстер, Поповой, Гончаровой и другими мастерами авангарда, это уже не только вопрос частных потерь, но и угроза для всего их наследия.
«Подделок значительно больше, чем настоящих работ», — говорит Андрей Васильев.
История коллекции Закса демонстрирует, как сомнительные картины с вымышленными историями могут попадать в ведущие мировые музеи. Там они становятся доступными для сотен тысяч людей, попадают в учебники и формируют новое поколение искусствоведов.
Засилье фальшивок заставило Акиншу, Васильева и Баттервика бороться с подделками. Но даже они иногда отчаиваются и предполагают, что результат этой борьбы уже известен.
«Благодаря многочисленным историкам искусства, которые считают себя академическими учеными, и одновременно охотно выписывают сертификаты в подтверждение подлинности сомнительных работ, авангард превратился в огромную комнату кривых зеркал, заполненную устрашающими близнецами», — писал Акинша в своей статье.
Хотя искусство радикальных экспериментаторов той эпохи — украинских, русских и еврейских художников — смогло пережить советские гонения, Вторую мировую войну и железный занавес, десятилетия рыночного бума и волна подделок могут похоронить их наследие под горами плохих копий.